Михаил Волков - На румбе — Полярная звезда
— Вижу.
— Так вот, представь себе, что это не вешка, а катер и тебе в море надо подойти к нему и отработать ход таким образом, чтобы я мог перейти, перескочить на этот катер, не швартуясь к нему. Задача ясна?
Вновь взревели моторы. Катер набрал обороты и устремился к вешке. «Еще не пора, — прикидывал Сергей, когда расстояние сократилось до пятидесяти метров. — А теперь как раз».
— Стоп!
Увлекшись машинами. Стрелков не успел переложить руль вовремя, и катер прошел примерно в трех метрах от вешки.
— Разрешите второй заход? — обратился он к Быкову.
— Добро.
Но и второй заход Сергей тоже не рассчитал. Катер прошел близко, да скорость была велика. Стрелков заметил, как Ведышев пытался сам сбросить обороты, но Быков так посмотрел на него, что тот только вздохнул и убрал руку от газов.
И только с третьего захода маневр удался. Катер точно вышел на вешку. Когда расстояние сократилось до двух корпусов, Сергей дал «стоп», затем «задний ход», и катер, вздрогнув, остановился в полуметре от вешки и затем попятился назад. Боцман даже успел протянуть руку и похлопотать по ней, мол, здравствуй, это мы.
— Отлично, — удовлетворенно заметил Быков. — Чувство дистанции есть, маневренные качества катера уловил. На сегодня хватит. Главное — не теряйся. Катерник должен быстро соображать. Не помню точно, по какому случаю, но как-то Главком ВМФ сказал, что каждый командир должен соображать в соответствии со скоростью своего корабля. А так как торпедный катер самый быстроходный корабль, то и командир его должен соображать быстрее всех на флоте. А теперь поворачивай на сто восемьдесят градусов, наше время вышло, пора возвращаться.
Обратный путь был недолгим, и в принципе все курсы Сергею уже были известны. Тем не менее он очень волновался. Быков же был совершенно спокоен. Он даже на некоторое время оставил Сергея одного на мостике и спустился в штурманскую рубку.
— Командир звена доволен, — доверительно наклонился к Сергею Ведышев, — уж поверьте мне.
Стрелков неопределенно пожал плечами. Он был благодарен Ведышеву за участие, но не очень-то верил, что все обстоит именно так.
На подходе к Угловой гавани Стрелков приказал сбросить обороты до «малого» и на такой скорости вышел на входные створы.
— Боцман, поднять позывные, — скомандовал он. Через минуту рыжая голова мелькнула перед глазами Сергея и боцман доложил:
— Товарищ командир, дежурный дал «добро» на вход.
Сергей кивнул головой боцману и глазами отыскал свободный пирс. При швартовке, не желая рисковать, Сергей дал «стоп» явно преждевременно и катер долго полз к пирсу. Сергей досадовал на свою излишнюю осторожность, а Быков ждал молча, и только когда уже, подали швартовы и дали отбой моторам, наклонился к Сергею и подбодрил его:
— Хорошо, только смелей швартуйся. Рано «стоп» даешь.
Но это уже ничего не меняло. Главное было позади. Первый выход, первые задачи и возвращение в базу уже в качестве полноправного командира. Нет, что ни говори, а Сергей был доволен. Не сплоховал.
А Быков, сходя на пирс, протянул Сергею свисток:
— Вот, командир, дарю на память.
И это «командир» из уст самого Быкова было для Сергея высшей наградой.
ЗДЕСЬ МОЙ ДОМ
Переполненный переживаниями «по самую макушку», Стрелков шагал к казарме дивизиона. Он еще долго сидел после выхода в море у начальника штаба, знакомясь с личными делами своего экипажа. Там же и поужинал. Писарь, старшина 1-й статьи Наливайко, принес из кают-компании наваристые щи и макароны по-флотски.
— Быков прислал, — пояснил он. — А то, говорит, чего доброго не доживете до вечера.
Сергей не стал отказываться. Честно говоря, несмотря на все треволнения дня, аппетит не пропал.
И вот теперь, уставший, он приближался к казарме. Из головы не выходили слова Быкова: «Вот, командир…» «Да, — командир, — ликовал Сергей. — Ну, конечно, подучу еще район плавания, устройство катера, сдам курсовые задачи и все. А начало уже положено. Правда, выход не ахти какой сложный, но ведь все-таки сразу, неожиданно, а — справился же. Нет, что ни говорите, жизнь прекрасна!»
Сергей по своей натуре был романтиком и не стеснялся этого. А сегодня все: и эта уютная бухта в кипени буйной зелени, в полукольце крутых сопок, и легкий ветерок, доносивший с оста мирное дыхание океана, и ласковое солнце, и бездонное голубое небо — все-все настраивало на романтический лад. Вот так когда-то в далеком детстве увидел он впервые гладь Финского залива, золотой купол Морского собора в Кронштадте, как бы выступающий из воды, таинственный и влекущий, и в детском сердце впервые возникло неясное чувство близости ко всей этой красоте. Было что-то колдовское в зове моря и неотвратимое, как судьба. Да, судьба. Теперь Сергей понимал это и радовался, что все в его жизни сложилось именно так.
Поднимаясь по узкой тропке в гору, он наслаждался буйной природой, гулом моря, открывавшимся сверху видом бухты, короткими командами со швартующегося к пирсу катера — всему, что отныне становилось его жизнью. Он невольно поймал себя на мысли, что идет немного вразвалку, как должны ходить бывалые моряки после долгих плаваний по морям и океанам. Это вызвало у него ироническую улыбку. «Какой я все же еще мальчишка», — подумал он, но невольно подтянулся и выровнял шаг.
У входа в казарму его встретил молодой, очень высокий и неимоверно тощий лейтенант с синей повязкой дежурного на рукаве кителя.
— Насколько понимаю, Стрелков, — приветствовал он. — Вещи ваши уже здесь, сегодня ночуете у меня в дежурке. Я заранее извиняюсь за звонки и некоторые неудобства. Придется потерпеть. Ты из Ленинграда?
Дежурный решил перейти на «ты», и Сергей это отметил с удовлетворением.
— Да, сразу после училища.
— А я год назад окончил училище, в Баку, уже дважды сменил местожительство. Сначала в Советской Гавани служил, а теперь, вот уже два месяца, — здесь.
— А семья? — поинтересовался Сергей.
— Семьи пока нет, один, — лейтенант почему-то смутился. — В начале службы одному, понимаешь, как-то легче.
— Да-а, — неопределенно протянул Сергей. — Ну, а как здесь живут?
— Как живут? — переспросил дежурный. — Даже не знаю, что и сказать. По-разному. Те, кто давно здесь — привыкли, а недавно пришедшим — скучновато. Правда, здесь интересней, чем в Советской Гавани, — есть что посмотреть, есть кому себя показать. Но, наверно, все-таки все зависит от человека, от широты его интересов.
— Конечно, — согласился Стрелков, — но мне здесь определенно нравится.
Резкий телефонный звонок прервал их беседу. Дежурный схватил трубку и четко отрапортовал;
— Дежурный по дивизиону.
На том конце провода, видимо, был кто-то из старших, потому что дежурный подтянулся и отвечал коротко, как подобает в разговоре с начальством:
— Я слушаю… Так точно, товарищ командир звена, здесь… Да, да, передаю, — он кивнул головой Сергею. — Тебя, Быков.
Сергей, волнуясь, взял трубку.
— Да, я… Слушаю вас, товарищ капитан-лейтенант.
— Ну, как устроились? — интересовался Быков. — Эту ночь переночуете в дежурной комнате, а завтра найдем вам угол в офицерском общежитии. Пока, извини, лучшего варианта нет. Питаться будете в кают-компании, дежурный покажет. Вот и все.
— Спасибо, товарищ капитан-лейтенант, мне все равно.
— Вот и хорошо. Об остальном — завтра.
Быков повесил трубку, а Сергей еще стоял некоторое время, слушая короткие гудки в трубке и чему-то улыбаясь. Из этого состояния его вывел дежурный:
— Кстати, Сергей, не обращайся к Быкову — «товарищ капитан-лейтенант».
— А как? — удивился Стрелков. — Я ведь по уставу.
— По уставу-то по уставу, да на катерах есть неписаная традиция обращаться по должности. К командиру катера — товарищ командир, к командиру звена — товарищ командир звена и так далее.
— Ладно, учту, — кивнул Сергей.
Его буквально распирало от наплыва радости и счастья, вошедших в его жизнь. Оглядев комнату дежурного, брошенные на окно папки с инструкциями, телефон, сейф, чемоданы в углу, он нисколько не расстроился от этого неуюта, а наоборот, даже счастливо подумал: «Вот я и на месте. Теперь этой мой дом и моя судьба».
Сергей долго устраивался на ночлег, медленно прокручивая в памяти события этого удивительного дня, и жалел только об одном, что рядом не было Кати.
КАЮТ-КОМПАНИЯ
Проснувшись, Сергей не сразу сообразил, где находится. Огляделся: стол, стулья, телефон, сейф… Только дежурного не было.
«А-а… — вспомнил все сразу. — Ну и денек же выдался вчера. Боевой!»
Сергей пружинисто вскочил с койки, сделал несколько приседаний и наклонов вперед, назад и в сторону и стал одеваться, от полноты чувств напевая тихонько:
